Юлия Степнова: «Нам пришлось стартовать с последних мест по многим позициям»
Может ли государство быть эффективным собственником, есть ли перспективы у инвестиций в Самарскую область и когда многодетные семьи получат свою землю? Специально для ММЦ «Строительство. Недвижимость. Rent&Sale» на эти и другие вопросы ответила Юлия Степнова, министр имущественных отношений Самарской области.
— Юлия Павловна, расскажите, пожалуйста, на каких принципах сегодня базируется политика правительства Самарской области как представителя самого крупного собственника в стране – государства в отношении имущественного комплекса?— Ответ на этот вопрос я бы начала с небольшой ремарки: самым на сегодня крупным собственником в стране у нас считается РПЦ, а государство занимает только почетное второе место. В данный момент мы пытаемся систематизировать управление имущественным комплексом, в том числе управление недвижимостью. В 2012 году мы начали свою работу и анализировали стоящие перед министерством проблемы и задачи, а в 2013 году в результате этого анализа были приняты Основы государственной земельной политики Самарской области на 2013–2015 годы.
В этом году принята политика управления имуществом, включающая концепцию управления акциями, долями и прочим имуществом. В этом документе зафиксированы основные параметры, векторы и тенденции, по которым мы развиваем законодательную базу. Если говорить о главном принципе, по которому будет действовать государство, можно назвать максимальное привлечение инвесторов. У нас есть твердая уверенность в том, что предприятия, имеющие долю государственного участия, должны распоряжаться имуществом только в том объеме, который необходим для осуществления основной деятельности – все непрофильные активы, которые ими не используются, должны быть максимально включены в оборот.
При этом нужно понимать, что у государства нет ни ресурсов, ни времени, ни компетенции, чтобы эффективно управлять всем имущественным комплексом, имеющимся в наличии. И основная функция, которую мы сейчас стараемся развивать, – это привлечение заинтересованных инвесторов и осуществление контроля над работой, чтобы поддерживать тренд на развитие и постараться исключить нецелевое использование активов.
— Это региональная инициатива субъекта – Самарской области или это «вертикальная» тема?— Пожалуй, каждый случай стоит рассматривать отдельно. Мы, например, приняли Основы государственной земельной политики Самарской области на 2013–2015 годы – документ, которого нет на федеральном уровне, но очень важный для нашего региона, так как он позволил нам зафиксировать и регламентировать все изменения по земельному законодательству, которые у нас запланированы. С его помощью мы смогли построить стройную логическую цепочку с понятной причинно-следственной связью, что существенно облегчило работу нашего министерства. С другой стороны, все, что касается управления имуществом как акциями, долями и недвижимостью регулируется на федеральном уровне – есть документ, разработанный Росимуществом, из которого мы позаимствовали многие моменты. Что же касается работы и взаимоотношений с инвесторами, то мы проводим большую консультативную работу.
Ярким примером такой работы может служить форум, который мы провели в прошлом году, где было подписано несколько соглашений с соседними регионами. После чего представители других регионов, которые форум пропустили, также выразили желание подписать соглашения о сотрудничестве. Поэтому сегодня мы и сами ездим к соседям, и у себя гостей встречаем: смотрим, как реализуется политика управления имуществом в других регионах, рассказываем, как работают те или иные механизмы у нас. Я довольна тем, что у нас сложились очень открытые отношения и есть возможность перенимать лучшее из идей и практик друг у друга.
— Политику, которую разработало ваше министерство, многие называли глотком свежего воздуха. Но есть ли какие-то результаты, которые принесло ее внедрение? Не превратилась ли она в теоретический манифест, который остался на бумаге?— Результаты, безусловно, есть. Главной задачей документа Основы государственной земельной политики Самарской области на 2013–2015 годы, который был утвержден губернатором, стало указание направления работы и формирование понимания, вектора развития законодательства в регионе. При составлении этого документа мы осознанно ушли от принятого для написания законопроектов «канцелярского» языка, используя простые и понятные каждому чело- веку выражения и обороты. Первым серьезным изменением, ставшим возможным после принятия Основ государственной земельной политики, была редакция Закона о земле. Мы получили возможность создать много абсолютных новелл, которые решали глобальные проблемы, непреодолимые ранее в силу коллизий закона.
Вот пример: Самарская область долго не могла реализовать один из майских указов по обеспечению землей многодетных семей, потому что, кроме факта отсутствия физической земли в муниципальных образованиях, крупных округах Самаре и Тольятти, существовал ряд технических ограничений. Мы внесли изменения в Закон о земле, изменили некоторые регламентные документы, и это позволило сдвинуть тему с мертвой точки. И не просто сдвинуть: сегодня очень активно выделяются субсидии, межуется земля, и мы планируем к концу года выполнить все свои обещания. Конечно, есть злоупотребления, и почти наверняка в рамках предвыборных кампаний будет нагнетаться напряженность. Но мы надеемся, что наша консультативная работа, в том числе и разъяснительные беседы с активистами многодетных семей, позволит избежать спекуляций на этой теме.
К тому же я бы отметила, что напряженность в основном возникает в смежных сферах: там, где, например, очередь по безземелью передается в соседние муниципалитеты. В связи с этим я бы хотела успокоить жителей Ставропольского района Тольятти: район получил субсидии не только на свою очередь. На сегодняшний день у них осталось 72 человека в очереди, при этом сформировано примерно 500 участков. Еще одно глобальное нововведение было связано с так называемой дачной амнистией, позволяющей легализовать фактически сложившиеся дачные массивы, которые раньше узаконить не было возможности в силу ранее принятого Федерального закона, дававшего возможность легализовывать только правопреемников юридических лиц, которым когда-то были выделены земельные участки заводами и профсоюзами. Представьте себе ситуацию: если в 1960-м, например, году завод выделяет членам профсоюза гектар на дачный комплекс, а сегодня уже нет ни того завода, ни того профсоюза, а вместо гектара мы имеем дело с огромным, гектаров на 20–30, участком, разбитым на кусочки по 6 соток. И вот такие стихийные массивы мы сегодня легализуем.
Понятно, что есть злоупотребления и что мы с ними боремся и будем бороться. Собственно, для того, чтобы как-то этих злоупотреблений избежать, мы специально выделили короткие сроки на подачу схемы фактического землепользования, то есть на отбивку внешних границ участка – чтобы не было прирезок. И я могу успокоить добропорядочных пользователей земли: у каждого из них есть возможность легализовать свою дачу и участок.
— Получается, что человек, у которого нет никаких прав на землю, но есть дачный участок, может стать легальным собственником?— Да! Конечно, это только в том случае, если у него есть дача, которой он давно пользуется, и если эта дача находится в массиве, который является правопреемником того массива, которому эта земля выделялась. Мы помогаем узаконить эту землю даже в том случае, если люди не являются юридическими правопреемниками в полном смысле этого слова. Сотрудники нашего департамента помогают установить юридический факт правопреемства: работают с юристами обратившегося, помогают им в установлении существенных фактов и ведут всяческую работу по легализации.
— С чем связана такая либеральная позиция по отношению к не имеющим, по сути, никаких прав людям? В чем заинтересованность государства, чтобы кому-то не по праву принадлежащие участки стали кому-то принадлежать?— В этом как раз один из смыслов запуска дачной амнистии: мы понимаем, что когда-то захват произошел не совсем законно, но это «когда-то» было очень давно – действующий срок отсечения 2010 год. В итоге ситуация такова, что если мы оставим все как есть, то ничего не изменится. А если же мы позволим людям узаконить право пользования, это будет собственность, за которую нужно будет платить незначительные, но налоги, и мы добьемся установления порядка и сможем как-то контролировать ситуацию. Конечно, проблемы есть, и не все идет гладко. Например, когда-то было принято решение, которое растянуло границы городского округа Самары, и вскоре обнаружилось, что процедура переноса границ была пройдена второпях и без соблюдения некоторых норм.
В итоге на территории округа находится 4 лесничества, а каждое лесничество – это земли лесного фонда, которые никто из этого фонда не выводил, что привело к существенным разночтениям. Мы как раз сейчас пытаемся как-то эти вопросы решить и проводим совместные совещания в Москве с участием представителей Россельхоза, Министерства природных ресурсов, нашего минстроя и городского строительного департамента.
— В одном из своих выступлений, говоря о базовых показателях политики работы с имущественным комплексом, вы сказали о том, что государство в лице областных властей охотно общается с инвесторами в отношении непрофильных активов. Можно ли уточнить, о какого рода инвесторах шла речь и что лежит в основе подобных отношений? Есть ли какие-то результаты? Потому что в этом сегменте Приволжский федеральный округ занял последнее место по стране.— Это действительно так: мы стартуем с последних мест по многим позициям. Дела, которые мы приняли в 2012 году, находились в печальном состоянии. При этом реальная картина успешно замалчивалась. Как тут не вспомнить слова коллег из Татарстана, которые недавно поделились со мной, что на протяжении 10 лет пытались хотя бы немного приблизиться к Самаре и в чем-то сравняться с нашим регионом? Что говорить, если даже по выделению земли многодетным семьям мы в какой-то момент занимали 82-е место по России и только недавно сильно продвинулись в этом вопросе: к концу года мы исполним все свои текущие обязательства.
Но у нас нет времени на переживания – нужно работать.
Сегодня нам приходится убеждать российских и зарубежных инвесторов, что мы адекватны, что у региона большой потенциал и огромные перспективы. За работу с инвесторами отвечает целая служба в министерстве экономики, и эту работу мы начали еще в 2012 году, когда представляли презентации о перспективах инвестиций в глобальное производство с последующей его локализацией. При этом и тут не все просто: нужно помнить, что если будет много иностранных инвесторов, то нашим инвесторам тоже надо будет предоставить поле деятельности. Необходимо работать над поддержкой «своих» инвесторов в тесном контакте с Торгово-промышленной палатой – у местных предпринимателей нет денег на глобальные проекты, им нужны малые и средние проекты. А про небольшие проекты можно сказать следующее: и область, и город нуждаются в социальной инфраструктуре, но ни у области, ни у города не хватает средств на ее содержание, обслуживание и эксплуатацию. Поэтому мы приняли решение помогать в приобретении инфраструктурных объектов и в их оформлении или являться гарантом чистоты сделки, контролируя сохранение целевого использования.
Таким образом, например, у нас прошла сделка по приобретению теннисных кортов в Загородном парке, которые находились в собственности у профсоюза. Эти корты должна была приобрести область, но в условиях тяжелого бюджета, даже если бы мы и смогли их приобрести, средств на требующуюся реконструкцию и перестройку у нас не было. В итоге в прошлом году между правительством области и инвестором было заключено соглашение, согласно которому покупателем выступила дочерняя структура «Газпрома» – компания, которая сейчас строит «Южный поток». А чтобы избежать кривотолков и опасений со стороны продавцов, которые всерьез опасались повторения ситуации со стадионом «Буревестник», проданным третьим лицам, область выступила гарантом сделки. Мы не вложили ни копейки денег областных, но за счет обеспечения «зеленых» коридоров для инвестора в рамках закрытия сделки Самара получила отличный объект, у которого сохранится целевое назначение. Сейчас уже подготовлен проект, предполагающий глобальную реконструкцию кортов без прекращения работы спортивного комплекса. Я видела этот проект – мне очень понравился, он серьезный и интересный. Если говорить о примерах «больших» проектов, можно отметить спасение фабрики-кухни – уникального архитектурного объекта, который вошел в списки ЮНЕСКО.
Так получилось, что в какой-то момент он стал собственностью коммерческой структуры, и нам нужно было его не просто выкупить, а еще и отреставрировать и восстановить. Предположим, что у области хватило бы денег на выкуп объекта. И на этом все – восстановить своими силами его бы не получилось. И тут же еще один вопрос встает: а как этот объект использовать? К счастью, все эти вопросы у нас получилось вопрос решить при активном участии губернатора и министра культуры России. Это была очень сложная с юридической точки зрения сделка. В результате мы обменялись активами с собственником, приобрели права на объект, которые тут же передали на федеральный уровень с условием, что в бюджете России будут выделены средства на реставрацию фабрики- кухни, в которой будет размещен центр современного искусства.
Казалось бы, при чем здесь область, если объект, находившийся в собственности коммерческой структуры, был приобретен на федеральные деньги? Но это именно областное правительство создало все условия для проведения такой сделки, обеспечив ее возможность. В принципе этот проект можно считать ярким примером деятельности нашего министерства.
— Скажите, а вы требуете от инвесторов развития проектов, которые им передаются? У них есть какие-то инвестиционные планы и программы, чтобы не получилось, что инвестор просто экономит бюджетные деньги?— Безусловно. Поддержание переданного объекта в состоянии «как было» лишено смысла, потому что, как правило, все активы находятся в плачевном состоянии. Просто поддерживать их не получится – они разрушаются, поэтому развитие в данном случае – это вопрос жизни и смерти. В истории с кортами, например, инвестор посчитал, что ему выгоднее вывести объект на европейский уровень, при котором в данном сооружении можно было проводить соревнования международного уровня. И для области это имеет не только экономические последствия, но и имиджевые плюсы: перспектива проведения международных соревнований способна привлечь туристов. И получается, что мы даем развиваться инвестору, а это развитие благотворно влияет на развитие региона.Все взаимосвязано.
— Юлия Павловна, сегодня есть люди, которые говорят, что государство должно развивать, инвестировать, вкладывать, а есть те, кто убежден, что бюджет нет смысла тратить на развитие проектов, в которых мог бы принять участие инвестор. «Пусть лучше бюджетный рубль пойдет на строительство детских садов, чем на подготовку строительной площадки», – говорят они. А что вы думаете по этому поводу?— Истина, на самом деле, как всегда, посередине. С одной стороны, мы можем говорить: ты инвестор, ты и вкладывай деньги в развитие. И тогда велика вероятность того, что инвесторы уйдут в соседний регион. Поэтому государство должно сделать так, чтобы инвестору было интересно работать в какой-то области.
К примеру, один из принципов нашей земельной политики – это комплексное развитие территории. Мы хотим уйти от точечной застройки.
Так вот, предположим, что есть массив земли и к нам приходит инвестор со словами «хочу построить здесь микрорайон». Понятно, что его квартиры будут продаваться лучше при наличии в районе социальной инфраструктуры: школы, детского сада, поликлиники. И мы, конечно, можем сказать ему, что эта инфраструктура появится в районе в 2000-м каком-то году в порядке очереди. Интересно это будет инвестору? Сомневаюсь. К тому же мы тоже хотим, чтобы люди в области жили хорошо, чтобы они стремились приехать к нам. Поэтому мы стараемся идти навстречу, и первый пример был с «Крутыми Ключами», где инвестор построил на свои деньги садик, а мы выкупили его и передали городу, который его теперь обслуживает. И это отличный пример: чаще инвестор имеет возможность построить объекты инфраструктуры быстрее и дешевле.
— Вы верите в эффективность модели государственно-частного партнерства?— Да, я верю в эффективность модели ГЧП в России, потому что лично вижу очень много примеров в других регионах. Кроме того, я серьезно занималась этой темой и много беседовала с людьми, которые начали реализацию этой модели в стране и реализовали первые проекты ГЧП на крупных инфраструктурных проектах. Мы даже разработали первый драфт нового закона о ГЧП на уровне региона, когда поняли, что идем параллельно с Федерацией. И тогда мы решили подождать, чтобы потом просто привести региональное законодательство в соответствие с федеральным. Тем более что в новом законе будут подробно прописаны и проработаны все регламенты и порядок совершения сделок. Сейчас в области ГЧП проекты реализуются в основном в медицинской сфере, но это только начало: мы ждем изменения в ФЗ о ГЧП.
— Последний вопрос: полгода примерно вы говорили, что готовы на либеральный подход к инвесторам, которые готовы восстанавливать памятники культуры. Есть ли какие-то реальные шаги в этом направлении?— Сегодня есть три реальные модели взаимодействия, разработанные нашим министерством. Они разные. С одной стороны, нужно обеспечить проведение реконструкции, потому что просто аренда за рубль с учетом менталитета региона не работает – нет никаких гарантий, что «завтра» что-то будет сделано, поэтому необходимо обеспечить обременения, требования и ограничения. Из трех предложенных нами вариантов после анализа Министерства финансов осталось две модели, которые в ближайшее время я представлю врио губернатора области.
Сложность состоит в том, что у наших памятников нужно восстанавливать не только фасады – у большинства объектов культурного наследия деревянные перекрытия, и для их восстановления потребуются серьезные вложения. И мы все эти сложности понимаем и стараемся учесть. Тем не менее не так давно Николай Иванович Меркушкин попросил, причем настоятельно, ускорить работу в этом направлении. Вот мы и ускоряемся: реализацию программы мы планируем начать уже в конце лета.
Комментарии
Комментариев нет
|
НОВОСТИ ПО ТЕМЕ
Какими основными новеллами в строительном законодательстве запомнится 2017 год.
11.12
Порой для того, чтобы разрешить вопрос в сфере недвижимости, требуется обстоятельная консультация сп...
22.11
На
прошедшем 26 октября практическом семинаре ЮК «Интегра» участники обсудили
актуальные изменения...
31.10